В пятницу Royal Dutch Shell сделала страшное объявление: в четвертом квартале прибыль компании составит всего $2,2 млрд. Это почти вчетверо меньше, чем год назад, когда Shell получила на руки $7,3 млрд. Доход от нефтедобычи упал на 45%, а прибыль от очистки нефти снизилась на 58%. За последний год объемы добываемой нефти и газа сократились на 13%, составив 2,9 млн. баррелей нефти (и газового эквивалента) в день. Как это могло произойти в период такого высокого спроса на СПГ и взлета цен на нефть свыше $100? Среди основных причин Shell упоминает высокие эксплуатационные расходы, особенно на заводе в Катаре, где газ перерабатывается в жидкое топливо. Снижение уровня безопасности в Нигерии стало еще одним ударом по бизнесу компании. Маржа переработки в Европе и Азии оставалась на том же низком уровне, что еще более усугубило положение.

Никто не станет спорить с тем, что Уоррен Баффетт – величайший инвестор в истории экономики. Однако его недавние действия на энергорынке, наделавшие шума в прессе, вряд ли помогут его последователям заработать столько, сколько положил себе в карман его коллега-инвестор, миллиардер Леон Куперман. И вот почему.

Обратите внимание: